Белка Мира Края

Что-то просто менялось. Определенно. Что-то определенно происходило. Изменения висели в воздухе. Но суть, то были изменения не от свежего дующего бриза, и не от взрывного характера изменения. То была не перемена погоды. Просто, что-то происходило и изменялось. Что-то там?

Я утратил способность писать. Пожалуй, это главное. Просто перестал мечтать и перестал писать. Просто не мог. Брал ручку, а бумага оставалась чистой. Носил идеи в голове, а гитара не пела. Она лежала в шкафу. А «электричка» на шкафу. И они молчали — гитары. А я не мог брать их в руки. Казалось, я забыл их, и разлюбил их. Я утратил способность писать. Да.

Смена «эпох». Эпоха студенчества закончилась. Завод. Совсем не мое. Да, тут еще друг уехал поближе к столице. Никого нет рядом. Как-то так случилось, сам виновен, другой друг рядом от меня по географии, но далеко я сам. Что случилось-то со всеми нами? Вдруг стали взрослыми? Чем жить-то?

Учусь семьей. Тяжело, нужно же понимать друг около друга. Нужно сжать зубы и терпеть. Терпеть! В зубы черенок от лопатки и терпеть! Что терпеть? Там дальше будет легче! Сын? Сынуля! У меня будет сын!.. Сын… у меня был бы сын… сынуля… лапочка моя… никогда не прощу себя… Что? Теперь чем жить? Для чего? Детство прошло, юность ушла, приоритеты поменялись. Кто… Сын... Я утратил способнось писать совсем…

Друг с плечом своим рядом, рядом. «А кто тут недавно «Насильно» написал за десять минут на клочке бумаги?». Друг двумя плечами своими рядом: «А кто тут «Язычество» ночью во сне видел? А утром на бумагу выложил?". Так все, да… одна песня в год, это результат… Огромный результат! Помнишь? Сколько текстов я в один месяц писал, а Паша их на музыку ложил? Так все, да…

Я утратил способность писать… Никого рядом нет… Или я не хочу никого рядом… Зато у меня есть машина теперь. Время студенчества же прошло. Работаем, копейку в карман кладем. Шмотки, жрачка. А рядом кто?

Беру ручку, а бумагу не мораю, точнее мораю, но в туалете. Друг, а давай «Душу» запишем? Пусть старая песня, пусть тогда, пусть, а давай ее запишем. Пишем. Ликую. Месяц ликую. Потом снова быт задавил. Пью. Ух, жутко пью. Каждый день пью. Курить бросил, это легко бросать курить, коли и не начинал особо. Семь лет курить — это разве курил? Есть сила? Есть сила воли? Есть воля к жизни? Нет.

Я утратил способность писать. Я испугался. Значит нигилизм юности – это правда? Я вырос, стал больше, мне стало это не нужно? Плохо все. А чем жить-то? Пивом?

Я утратил способность писать…

Пока я один и со мной никто не говорит, то я не могу писать. А вот когда, с помощью моих друзей, у нас появился Мира Край… что-то все-таки вернулось ко мне. Я понял, разговаривая со стеной, ты не будешь услышан, а коли ты говоришь друзьям словеса, они не дадут тебе умереть, они фонариком посветят и позовут. Они, кука, в кровь разобьются, но помогут.

Так я вновь обрел способность писать.

Только вот в левом ухе почему-то ультразвуком свистит теперь...